Если вам говорят, что вы сошли с ума, то… задним умом вас считали умным человеком. Это обнадеживает: вполне возможно, верят, что со временем вы возьметесь за ум.
Надо ли оправдывать такие оптимистические надежды? Вашего ума дело! Тем более, что представления, что такое хорошо и что такое плохо, могут радикально не совпадать. Тогда получается, как бы вы не старались, в глазах окружающих останетесь, в лучшем случае, чудаком, в худшем – дураком.
Впрочем, разница между чудаком и дураком, весьма относительная. Есть нюансы, скажем так – амплитуда отклонения.
На заре журналисткой деятельности была у меня забавная встреча. В редакцию пришел человек и принес письмо. Не особо рассматривая посетителя, начал читать. Воспроизвожу почти дословно, как было.
«Я Иванов сижу на кухне. Я Иванов держу кочета. На столе топор. Ко мне Иванову пришли мужик и две бабы. Мне Иванову сказали голосовать. Я Иванов взял топор. Я Иванов сказал, что голову отрублю. Мужик и бабы убежали. Я Иванов увидел милиционера. Меня Иванова милиционер отругал».
В недоумении начал рассматривать посетителя: вполне прилично одетый мужик, разве что глаза в кучку и смотрел в одну точку.
– А что вы, собственно, от нас хотите? – осторожно спрашиваю, начиная понимать, что с ним что-то не так.
Он начинает говорить: «Я Иванов сижу на кухне….»
– Это я понял, а от нас-то что? – Кочета верните. Пусть милиционер найдет. – Да зачем вам кочет? – спросил для проформы. – Голову отрублю. Мама велела рубить кочета.
Потом выяснил, что мужик, как говорится, «не в себе», но вполне тихий, безобидный, и с топором за членами избирательной комиссии точно бы не погнался.
Фото: freepik, freepik.com
Уже в другое время и в другой редакции ко мне в январскую стужу пришел возрастной мужик: без шапки, седые длинные густые волосы, крепкий, основательный, с широченными кистями рук. Принес школьную тетрадь, исписанную до последнего листа крупным размашистым почерком.
Читаю: «Проект Всемирного Совета государств мира». Далее – обоснование создания такого совета во имя мира на земле.
– Вы чем по жизни занимаетесь? – спрашиваю мужика. – За свиньями присматриваю, – отвечает он и смотрит на меня большими голубыми глазами, такого цвета, ясности, невинности, какая бывает у малых детей. – Вы не совсем по адресу, – осторожно начинаю объяснять посетителю. – Мы такие вопросы не решаем…
Мужик встали и кротко сказал:
– Вы почитайте, вдруг пригодится моя писанина.
Он больше не приходил.
Но зато спустя некоторое время ко мне зачастил поэт и толмач библейских текстов. Маленький, худенький, вертлявый, с замашками подростковой шпаны. Всегда заходил намеренно непринужденно, расхлябанно, падал на стул и бросал на стол листок бумаги со словами:
– Вот наваял! Почитай. Если напечатаешь, то гонор будет?
Стихами он считал слова, написанные столбиком.
– Как у Маяковского Владимира Владимировича, верно? – утверждающе спрашивал поэт.
Кроме стихотворного творчества он занимался расшифровкой библейских текстов. На листок бумаги, опять же в столбик, выписывал номера глав латиницей из Библии. Он был уверен, что по прочтению Библии в той самой последовательности, какую он указывал, можно узнать, когда наступит Апокалипсис.
Всё, чем мог помочь поэту и прорицателю, – дать начатую пачку сигарет, потому что он всегда приходил по утрам.
Фото: стоп-кадр кинофильма “Иван Васильевич меняет профессию”
Больше времени и нервов отнимают чудаки другого порядка – люди, уверовавшие в то, что они знают, как всех облагодетельствовать. У них есть непререкаемое мнение по всем житейским, политическим, социальным, государственным, экономическим, коммунальным и прочим проблемам.
Одного всезнайку еще можно выдержать, с ним можно даже смириться, как с непогодой. Но когда они собираются в малюсенькую группу, то это – социальный «коктейль Молотова». Одно успокаивает, что они в группе друг друга долго не выдерживают и разбегаются витийствовать в одиночку.
Однако без таких всезнаек, пожалуй, жизнь будет пресноватой. Наверное, хорошо, что в каждом городе есть свои сумасшедшие, а в каждом селе – свои дурачки. Они как перчинки в блюде под названием жизнь.
Надо помнить, что не всем дано сходить с ума.
Если кто-то сошел с ума по разумению окружающих, а он об это не знает, то юродивых в России никто не отменял.
